«Авиньонские девицы» – шедевр Пабло Пикассо. Авиньонские девицы Испанский художник автор картины авиньонские девицы 1907

Название, англ. : The girls of Avignon.
Оригинальное название : Les Demoiselles d"Avignon.
Год окончания : 1907.
Размеры : 245 × 234 см.
Техника: Холст, масло.
Местонахождение : Нью-Йорк, Музей современного искусства

Полотно было написано в 1907 году и ознаменовало собой новый творческий этап в жизни Пикассо - кубизм. История создания картины гласит, что сюжет навеян кварталом Авиньон в Барселоне, в котором располагался публичный дом. Задумывая произведение, художник сделал несколько эскизов, основные их которых - соблазнительная сцена в борделе, но в процессе работы остановился на выполнении пяти обнаженных фигур и натюрморта.

Эта картина взорвала представление о живописи в обывательском понимании этого слова. Шокировала публику, которая знала Пикассо, и которому вновь удалось добиться ошеломляющего эффекта посредством новаторства. Тут отрицаются и органическая целостность человеческого тела, и его пропорции. Изображения создают эффект трехмерности, а грани, клинья, углы затенены таким образом, что являют собой картину некоего отвердевшего пространства, или прозрачных тел, и все это целостно, непрерывно, обтекаемо…

Мастер представил зрителям неких чудовищ с масками вместо лиц, едва обозначенной половой принадлежностью, пугающими созданиями дикой природы, агрессивной эротики, возбуждающей экспрессии.

Изображенные фигуры выполнены по-разному необычно. Слева силуэт имеет что-то общее с ассирийскими и египетскими рельефами. Женские фигуры в центральной части полотна - это роспись романских храмов Каталонии, с присущим ей мистическим лиризмом. Лица правых фигур напоминают африканские лики. Они как будто владеют знанием жуткого, магического ритуала.

Данный факт имеет свою подоплеку, ведь в 1907 году в Париже проходила выставка, посвященная культуре и быту народов Африки. В своем произведении Пикассо по-новому воссоздал увиденные ритуальные маски африканцев. На картине - таинственные, пугающие зрителя существа, которые завораживают своей неподвижностью. Мастер создал мрачные и загадочные образы, которые подавляют мысли, инстинкты и чувства, довлеют над зрителем. Именно отсюда идет «демонизм» в творчестве мастера, о котором так много говорят критики.

Пикассо ставил перед собой задачу перенести объемную форму на плотность, расчленить ее на геометрические составляющие, а также решить поиск экспрессивной деформации, выразить гротеск. Ему удается насытить фигуры мощной силой и жутковатой агрессией.

В картине присутствуют охристо-розовые цвета и синеватый тон, как дань уже ушедших «голубого и розового» периодов в творчестве художника. Угловато-острые элементы рисунка напоминают технику Матисса. Расположение, группировка фигур - это, скорее всего, от Сезанна, который вдохновил своими «Купальщицами» немало художников-кубистов.

Несомненно, картина имеет традиционное и в то же время новаторское начало. Переплетение этих двух квинтэссенций несет зашифрованность и аллегоричность сюжета. Тут господствуют варварские истоки, стихийные, с хаотичными вкраплениями, когда вся история была соткана из мифов и сказаний.

Парижская богема приняла «Девиц» не однозначно. А. Матисс усмотрел в этом произведении ключ к новому развитию изобразительного искусства, приревновал, а потому отошел к тем, кто был против картины. Жорж Брак, наоборот, настолько восхитился изображением, что она вдохновила его на создание своей «Обнаженной».

История написания полотна, также, тесно связана с личным кризисом отношений мастера и Фернанды Оливье - они девять лет вместе, Пикассо начинает тяготиться этими отношениями, и решает проверить чувства альтернативными связями.

В картине нет сюжетности, она наполнена неким мистическим смыслом. Ее язык необычен и нов, а сама манера исполнения стала значительным событием в изобразительном искусстве того времени.

Своим названием полотно обязано Анре Сальмону - поэту и близкому другу Пикассо.

Пикассо Пенроуз Роланд

«Авиньонские девушки»

Трудности, порождавшие в душе Пикассо неопределенность и заставлявшие его писать под влиянием двух диаметрально противоположных тенденций, были преодолены весной 1907 года. После многомесячной работы над эскизами художник в течение буквально нескольких дней создает полотно размером свыше шести квадратных футов. Он готовил холст для этой картины с необыкновенной тщательностью. Гладкое полотно, которое он обычно предпочитал, оказалось недостаточно прочным для такой большой картины. Поэтому для его укрепления он использовал в качестве основы более прочный холст, покрыв его еще гладким полотном и заказав специальную растяжку для картины столь необычной величины. Еще не закончив работу, он пригласил друзей взглянуть на нее. Пораженные гости стали первыми свидетелями появления нового стиля, полного экспрессии и динамизма.

Картина привлекает зрителя прежде всего присущей ей безыскусственной красотой. Розового цвета тела пяти обнаженных девушек резко выделяются на фоне занавеса, голубизна которого напоминает непередаваемую глубину неба Гозола. Но на первый порыв художника, очевидно, оказала сдерживающее влияние группа застывших, словно греческие богини, женщин, пронизывающих зрителя широко раскрытыми черными глазами. Само их присутствие на картине вызывает удивление. Маленькая горка сочных фруктов у их ног, высыпанная из пустой половинки арбуза, напоминающей перевернутую шапку Арлекина, кажется лишней. Самая крайняя фигура слева отодвигает рукой розовый занавес, открывая взору угловатые формы своих подруг. Судя по внешнему виду, и прежде всего по ее суровому профилю, она, безусловно, является египтянкой, в то время как две другие фигуры в центре, нежная розовая кожа которых контрастирует с голубым фоном, напоминают скорее образы, сошедшие со средневековых фресок Каталонии.

В фигурах не ощущается движения. Несмотря на необычность поз и отсутствие привычной грациозности, в них чувствуются спокойствие и достоинство. Их общий облик резко контрастирует с двумя фигурами справа, которые, будучи помещены одна над другой, композиционно придают группе законченный вид. Лица двух правых фигур так безобразно искажены, что создается впечатление, будто они из другого мира. Помещенная вверху справа девушка смотрит через раздвинутый ею же занавес, а сидящая спиной фигура внизу, обернувшись, пристально взирает на зрителя голубыми глазами.

Пораженные друзья решительно раскритиковали работу. Никто из них не мог понять причин, побудивших его столь резко отойти от свойственного ему стиля. Среди удивленных гостей, пытавшихся объяснить происшедшую с художником перемену, находились Лео Стайн и Матисс. Единственной причиной такой трансформации, по их мнению, явилось стремление Пикассо создать на полотне четвертое измерение. Самое резкое неприятие картины выразил Матисс. Его первой реакцией были слова о том, что картина представляет собой вызов, карикатуру на современные направления в живописи, является просто дурной выходкой друга. Брак, познакомившийся с Пикассо незадолго до этого, также не одобрил картину. «Можно подумать, что вместо обычной еды нам предлагают съесть свечку», - так высказал он свое впечатление. Русский коллекционер Щукин в сердцах воскликнул: «Какая утрата для французского искусства!»

Даже Аполлинер, который за год до этого в своем первом критическом отзыве о работах Пикассо проявил столь тонкое понимание творчества молодого испанца, не смог на первых порах воспринять этот немыслимый поворот в манере художника. В 1905 году он изложил свое мнение о творчестве Пикассо в «Летр модерн»: «О Пикассо говорят, будто созданные им полотна обнаруживают его преждевременное разочарование. Я думаю совершенно иначе. Художника очаровывает все, и его никем не отрицаемый талант кажется мне дополняющим его воображение, в котором пропорционально переплетены прекрасное и ужасное, тонкое и грубое». Теперь Аполлинер взирал на резкую перемену, отражением чего явилась эта необычная работа, с глубокой тревогой в душе.

Аполлинер, пришедший познакомиться с «Авиньонскими девушками», привел с собой критика Феликса Фениона, который имел репутацию открывателя молодых талантов. Единственный совет, который тот дал Пикассо, взглянув на его новую картину, состоял в том, что художнику следует заняться карикатурой. Вспоминая об этом эпизоде позднее, Пикассо заметил, что совет был не так уж плох, поскольку все хорошие портреты в известной степени являются карикатурами.

Однако он не мог не реагировать на единодушную критику картины друзьями. Осуждение ее не только вызвало у него глубокое разочарование от их неспособности понять его. Перед ним вновь замаячила перспектива возможных лишений, поскольку ни один агент, даже Воллар, не желал приобретать у него последние работы. Одиночество, в котором он оказался после создания этого поистине новаторского полотна, было столь велико, что Дерен в беседе со своим другом Канвейлером как-то заметил: «В один прекрасный день мы обнаружим Пикассо повесившимся под этим выдающимся полотном».

Любой человек, менее полагавшийся на собственное суждение и менее веривший в свою неповторимую индивидуальность, несомненно, сделал бы какой-нибудь радикальный шаг, отступил бы назад или изменил бы направление своего движения вперед. Но для Пикассо критика явилась стимулом для следования в одиночестве по избранному пути, который принесет ему мировую славу.

Последующие несколько месяцев ушли на создание картин, которые Барр охарактеризовал как «развитие идей», заложенных в его столь удивившем друзей произведении. Постепенно они начали высказывать мнение, что картина, вызвавшая у них поначалу такие серьезные сомнения, является не только поворотным пунктом в карьере Пикассо, но и открывает новую страницу в современной живописи. Все, за исключением Лео Стайна, который так и не смог смириться с изменением манеры письма художника и впоследствии осудил кубизм как «несусветную чушь», рано или поздно признали несравненные достоинства нового направления.

Однако на фоне этого первоначального всеобщего неодобрения было два исключения. Немецкий критик и коллекционер Вильгельм Уде с самого начала не скрывал своего восхищения новым стилем. С ним соглашался его молодой друг Дани ель Анри Канвейлер, которому Уде описал картину до того, как тот увидел это необычное полотно, написанное в манере, чем-то напоминающей ассирийскую манеру письма.

С первой встречи с автором этого революционизировавшего живопись полотна Канвейлер до конца жизни остался другом Пикассо и авторитетным хроникером кубизма с момента его зарождения. Незадолго до этого он отказался от сулившей большое будущее карьеры в Лондоне и переехал в Париж, чтобы стать агентом по продаже картин, привлеченный оригинальной и экспрессивной мощью таких молодых художников, как Пикассо, Дерен, Вламинк и Брак. Они были первыми, кого он выставлял в открытой им галерее на улице Виньон.

Хотя существуют противоречивые утверждения о том, как родилось название картины (Пикассо сам никогда не давал их своим полотнам), очевидно, название «Авиньонские девушки» было придумано Андре Сальмо спустя несколько лет после ее создания. Это название было подсказано ему сходством между изображенными на полотне обнаженными фигурами девушек, демонстрирующими свои чары, и тем, что можно было наблюдать в не пользующихся добропорядочной репутацией домах на улице Авиньон в Барселоне. Кто-то из не отличавшихся чувством меры остряков утверждал, что название картине дала уроженка Авиньона бабушка Макса Жакоба, которая якобы позировала Пикассо для одной из женских фигур.

Как и большинство выдающихся работ Пикассо, это полотно - результат глубоких раздумий художника, в нем - преднамеренное смешение противоречивых стилей. Создается впечатление, будто в момент работы над картиной отношение Пикассо к живописи и понимание им связи между искусством и красотой претерпевали разительные изменения. Этот процесс походил на изменение полководцем тактики в ходе боя. Но вместо сокрытия признаков конфликта между двумя ступенями мысли Пикассо прервал предыдущую на пол пути, позволив тем самым четко увидеть ее общую эволюцию. Именно такое понимание позволяет перебросить мостик через пропасть, отделяющую обворожительное очарование «розового» периода от суровости стиля, которому он давал новую жизнь. Грубое изображение лиц двух женщин справа и полное пренебрежение ко всем классическим канонам красоты опровергало устоявшееся утверждение о том, будто «красота - это правда, а правда - это красота», потому что ни одно человеческое лицо не может иметь столь чудовищные пропорции, как на полотне. И тем не менее их впечатляющее присутствие глубоко воздействует на наши чувства. «Эти лица, сочетающие в себе признаки ада и рая, - говоря пророческими словами Мелвилла, - переворачивают в нас все устоявшиеся представления и вновь превращают нас в пытливых детей в этом мире».

Пикассо завершил работу над «Девушками» спустя год после появления картины Матисса «Радость жизни», с которой она имеет некоторые общие черты. Однако последующая история этих двух полотен совершенно различна. Матисс, по обыкновению, сразу же выставлял свои картины, когда на них, как говорится, еще не высохла краска. И через несколько недель они обычно оседали в богатых коллекциях, ими восторгались ценители живописи во всех уголках мира. «Девушки» Пикассо остались в студии художника, их почти никто не видел. Полотно было лишь однажды выставлено в галерее «Антэн» в 1916 году. Все остальное время оно пролежало свернутым в рулон на полу. Именно в таком виде оно и было куплено Жаком Дюсе в начале 20-х годов, который, кстати, никогда до этого даже не видел его. Дюсе, поняв ценность картины, отвел ей видное место в своей коллекции. Хотя сюрреалисты высоко отзывались о ней и воспроизвели ее в своем журнале «Ля революсьон сюрреалист» в 1925 году, очень немногие знали о ее существовании до показа картины в музее «Пти пале» в 1937 году. Вскоре после этого она была приобретена Музеем современного искусства в Нью-Йорке. По решению руководства музея картина дважды выставлялась в других галереях - Лондонском институте современного искусства в 1949 году и галерее «Тейт» в 1960 году.

История с этой картиной убедительно опровергает бытовавшее мнение недоброжелателей о том, будто Пикассо всеми средствами стремился привлечь к себе внимание публики.

Уже в первые годы после создания этого полотна, когда его видели лишь единицы, оно оказывало на них глубокое воздействие. Именно в это время Дерен и Брак начинают отходить от фовизма и приступают к поискам новых форм в живописи. После первого своего неодобрительного отзыва об этой работе Брак постепенно отказывается от отрицательной ее оценки и становится одним из активных последователей кубизма в бурные годы его развития, начало которому Пикассо положил именно этой работой. Даже в работах Матисса в течение года, последовавшего за созданием «Авиньонских девушек», видны признаки отхода от плоских изображений, свойственных «Радостям жизни», и угадывается стремление придать объекту многомерность. Из книги Пикассо автора Пенроуз Роланд

«АВИНЬОНСКИЕ ДЕВУШКИ» (1906–1909) Новые тенденции и Матисс Парижский «Осенний салон» был создан в 1905 году как протест против безжизненного классического направления в искусстве, апологеты которого всячески препятствовали организации ежегодных выставок авангардистов.

Из книги Шедевры европейских художников автора Морозова Ольга Владиславовна

Девушки на берегу моря До 1894. Музей д’Орсе, ПарижТворчество Пюви де Шаванна находится у истоков символизма, художник наполняет обыденные понятия и действия возвышенным, зашифрованным смыслом. Картину «Девушки на берегу моря» сам автор считал своей лучшей работой.Это

Из книги автора

Авиньонские девицы 1907. Музей современного искусства, Нью-Йорк«Авиньонские девицы» не оставили камня на камне от традиционных изобразительных кодов. Картина дробится на колючие осколки-грани, подчиняясь нервному, пульсирующему ритму: «натура лишь переводится в живопись

Пикассо начал работать над задумкой для этой картины еще в 1906 году. Эскизы композиции работы сохранились до настоящего момента. Интересно, что сюжет картины видоизменялся. В начале 1907 года Пикассо замышлял семь фигур - пять женских и две мужские. По позам героев похоже, что весь конфликт такой расстановки персонажей должен быть сосредоточен внутри картины. А в доработанном майском эскизе мужчины вышли за пределы композиции, а напряженность перенеслась на зрителя.

Пабло Пикассо - Студент медицины, моряк и пять обнаженных в борделе (начало 1907)

Пабло Пикассо - Пять обнаженных (май 1907)

Пикассо относительно долго работал над созданием этой картины. Иногда его не устраивали части изображения, тогда он снимал краску и переписывал их. Так и не добившись полностью удовлетворившего бы его результата, в 1907 году Пикассо начал показывать полотно гостям своей студии, предупреждая, что это - неоконченная картина. По одной из легенд авторское название работы - «Авиньонский бордель».

Пабло Пикассо - Авиньонские девицы (июль 1907)

Реакция зрителей была однозначно негативной - друзья Пикассо были шокированы резкостью и «непривлекательностью» картины.

Неодобрение вызвало также и название картины, чрезмерно вызывающее и провокационное для того времени. Друг Пикассо Адре Сальмон предложил художнику использовать другое название - «Авиньонские девицы». Пикассо одобрил. Видимо, ему понравилось, что Авиньон таит в себе неоднозначность - это и город во Франции (для большинства зрителей), и улица на окраине Барселоны, знаменитая своими публичными домами (для самой целевой аудитории). Эта история фигурирует в некоторых источниках, в других утверждается, что Пикассо и не давал картине названия до предложения со стороны Сальмона.

В ноябре 1907 Брак увидел эту картину и вынес свой вердикт - «Твоя картина производит впечатление, будто ты хочешь, чтобы мы жевали паклю или пили бензин» .

На почве такой сомнительной славы последнего эксперимента Пикассо, к нему в студию в 1907 году пришел Канвайлер, малоизвестный в то время торговец картинами. Позднее он написал:

В левой части полотна перед зрителем предстали неподвижные обнаженные фигуры с огромными внимательными глазами. Их негибкие тела окрашены в телесный, черный и белый цвета. Все это вполне соответствует стилю художника 1906 года. На переднем плане и в правой части картины расположены чужеродные элементы: 2 фигуры и фрукты, написанные угловато в более резких цветах. Это - начало кубизма, первая явная и отчаянная попытка решить все конфликтующие проблемы сразу. А главной задачей было отобразить трехмерные объекты на плоской поверхности холста, и осмыслить их в пределах двухмерного пространства.

Стоит отметить, что слова «отображение» и «осмысление» употребляются здесь в самом строгом смысле. Пикассо не хотел симулировать форму с помощью светотени, он задался целью построить органичную объемную структуру. В процессе решения этой задачи возникли трудности с использованием цвета и, что важнее, с согласованием всех элементов между собой так, чтобы они представляли собой сбалансированное единое произведение. При этом Пикассо полностью отказался от использования светотени. Он стремительно атаковал все эти неприятности одновременно, но с таким подходом у него не получилось разрешить вышеописанные конфликты.

Это, однако, не делает картину менее красивой. Пикассо, как и любой великий мастер, всегда создает эстетически прекрасные работы. Я лишь хотел сказать, что цели, которые он поставил перед собой, на этом этапе не были достигнуты. (Канвайлер)

Из-за общей негативной реакции Пикассо немало расстроился и долгое время он почти никому ее не показывал. Только в 1916 году картина была предоставлена вниманию публики. В 1921 Пикассо продал картину коллекционеру Жаку Дусе. А в 1939 году, после еще одной смены владельца, картина была приобретена Музеем современного искусства в Нью-Йорке, где и находится по сегодняшний день.

Помнится здесь уже заходил разговор о Пабло Пикассо, если не изменяет память о "Гернике". Ну что ж, полагаю было бы не разумно обойти вниманием ещё один из многочисленных шедевров великого испанского художника, "Авиньонских девиц", тем паче, что с неё-то и начался кубизм, как принято считать в современном искусствознании.

Пабло Пикассо
Авиньонские девицы (Les Demoiselle d"Avignon) - 1907 г.
Холст, масло. 243,9 \ 233,7
Музей современного искусства, Нью-Йорк.

«Авиньонские девицы» - первая картина кубического периода Пикассо, написана в 1907 году. Вдохновением для данной картины, возможно послужила картина Поля Сезанна «Купальщицы», а также выставка иберийской скульптуры, прошедшая в Париже в 1906 году. Первоначальное название картины - «Философский бордель», окончательное название «Авиньонские девицы» дал писатель Андре Салмон, друг художника.
Картина навеяна борделем в квартале Калле д’Авиньон Барселоны. на картине изображено пять обнажённых женщин, написанных в разной манере. Две правые фигуры с лицами напоминающими маски - начало нового течения в живописи, кубизма. Женщины написаны в розового-охристых тонах, фон в голубых тонах, прослеживается влияние «розовых» и «голубых» периодов творчества Пикассо.
Картина наделала много шуму среди парижских художников. Под впечатлением от картины Жорж Брак написал свою «Обнажённую», также влияния данного полотна просматривается в творчестве Андре Дерена и Робера Делоне.
В 1920 году картину приобрёл коллекционер Жак Дусе, до этого картина не выставлялась. Впервые полотно попало на выставку в 1937 году.

Благодарю доблестного борца с невежеством http://ru.wikipedia.org/

Авиньонские девицы.

В 1905 г. Пикассо создает свою знаменитую серию «Акробаты», «Девочка на шаре», «Семья акробатов» и другие композиции «розового» периода, исполненные мягкого лиризма, еще более детализированные, близкие к натуре, чем предыдущие работы. Они не предвещают того перелома в творчестве художника, который наступает внезапно и со всей резкостью проявляется впервые в большой композиции «Авиньонские девицы». Эта картина была начата в 1906 г. в манере, довольно близкой предыдущим: портрет Гертруды Стайн, «Две обнаженные женщины» (обе картины написаны в 1906 г.). Но когда она была закончена, в 1907 г., в ней не осталось ничего, что напоминало бы прежнего Пикассо «розового» периода. Пять обнаженных женских фигур, изображенных в разных ракурсах, заполняющих почти всю поверхность холста, как бы грубо вытесаны из твердого дерева или камня. Тела предельно обобщены, лица лишены выражения. Складки драпировок, составляющих фон картины, создают ощущение распада и дисгармонии.

Авиньонские девушки. П. Пикассо. 1907 год.

Картина Авиньонские девицы (Нью-Йорк, Музей современного искусства), которую Пикассо решился выставить лишь много лет спустя после ее создания, является одним из самых революционных произведений начала 20 в. На первый взгляд, это всего лишь вариация традиционного сюжета - купальщицы на фоне пейзажа. Однако нарочитые смещения форм создают эффект, автономного пространства. Холст более не рассматривается как окно в иллюзорное пространство. Картина теперь не считается подражанием природе и вообще чему бы то ни было; отныне она самоценный, независимый объект.
В картине Авиньонские девицы изображение состоит из нескольких фрагментов живописных плоскостей, которые оказываются не жестко скрепленными, а находящимися в свободном движении друг относительно друга. Если зритель смотрит на верхний правый угол картины, он с большим трудом может обнаружить плоскости, разграничивающие объемы предметов и пустое пространство. Такого разделения - одного из основополагающих понятий для всей предшествующей западноевропейской живописи - в этой работе не существует. Искаженные формы со срезанными углами и совмещением фрагментов разных пространственных планов передают ощущение необработанности первичной материи. В поисках первобытной энергии и мощи Пикассо, как уже отмечалось, обращался к мотивам иберийской скульптуры и африканских резных деревянных масок - формам примитивного искусства, которые в начале века вызывали огромный интерес у парижских художников и любителей искусства.
Замысел и композиция картины Авиньонские девицы соответствуют эстетике кубизма - направления в искусстве, которое создали ок. 1909 Пикассо и Брак. Первая фаза развития этого течения (1909-1912) получила название «аналитический кубизм»: предметы, все еще узнаваемые, как бы разложены на составляющие их абстрактные геометрические формы. Направление развития кубизма на ранней стадии можно последовательно проиллюстрировать картинами Пикассо: Сидящая женщина (1909, Лондон, коллекция Пенроуз), Портрет Канвайлера (1910, Нью-Йорк, частное собрание) и Моя красавица (1911, Нью-Йорк, Музей современного искусства). Постепенно сюжет теряет свое значение; различие между предметами и свободным пространством исчезает, композиция становится все более дробной. Вопреки расхожему мнению, в цели Пикассо и Брака не входило изображение предмета одновременно с разных точек зрения. Скорее они стремились использовать предметы как средство исследования новых пространственных отношений, которые могли существовать только внутри самой картины и не были связаны со зрительным восприятием реального мира.
Картина произвела глубоко удручающее впечатление на друзей художника. Одни сочли ее мистификацией, другие заговорили о душевной болезни автора. Ж. Брак, увидевший «Авиньонских девиц» одним из первых, возмущенно заявил, что Пикассо хочет заставить его «есть паклю и пить керосин». По свидетельству Гертруды Стайн, известный русский коллекционер С. И. Щукин, большой поклонник живописи Пикассо, будучи у нее после посещения мастерской художника, чуть ли не со слезами на глазах воскликнул: «Какая потеря для французской живописи!» Маршаны, до того скупавшие все работы Пикассо, отказались приобрести эту картину, значение которой в 1907 г. поняли, кажется, только два человека – Гийом Аполлинер и Даниель Анри Канвейлер. Именно эта картина, так и оставшаяся непризнанной, знаменует начало нового, «негритянского» периода в творчестве Пикассо и нового направления в мировом искусстве – кубизма.
«Картина «Авиньонские девицы» не является в собственном смысле кубистской картиной, – пишет крупнейший английский исследователь Джон Голдинг. – Кубизм реалистичен… в некотором смысле это – искусство классическое. «Девицы» же производят впечатление крайней напряженности… Вместе с тем этот холст, бесспорно, отмечает перелом в творчестве Пикассо и, более того, начало новой эры в истории искусства. Он является логической отправной точкой в истории кубизма. Анализ картины отчетливо показывает, что большинство проблем, над которыми позднее будут совместно работать в процессе создания стиля Брак и Пикассо, здесь уже поставлены, может быть, еще неумело, но впервые достаточно ясно».
По свидетельству Г. Стайн (портрет которой осенью 1906 г. заканчивал Пикассо), именно в период работы над «Авиньонскими девицами» художник благодаря Матиссу познакомился с африканской скульптурой. М. Жорж-Мишель в книге «Живописцы и скульпторы, которых я знал» вспоминает о посещении Пикассо вместе с Аполлинером экспозиции негритянского искусства в Музее этнографии Трокадеро. По словам Жорж-Мишеля, Пикассо «вначале легкомысленно развлекался, но затем страстно увлекся безыскусственными варварскими формами». Можно добавить, что в 1906 г. Пикассо познакомился с Дереном, который находился тогда под сильным впечатлением от африканской скульптуры, открытой им в Британском музее.
Поэт и критик Андре Сальмон, всемерно поддерживавший новое направление в искусстве, был первым указавшим на связь между созданием знаменитой картины и африканской скульптурой. Сальмон пишет, что в 1906 г. Пикассо переживает значительный кризис. «День и ночь он тайно трудится над картиной, пытаясь воплотить в ней свои новые идеи. К этому времени художник уже увлекся искусством негров, считая его более совершенным, чем египетское. Причем особенно он ценил его конструктивность, считая, что дагомейские или полинезийские образы предельно лаконично передают пластическую сущность предмета».
По свидетельству Сезанна, Пикассо явно отдавал себе отчет в том, что в африканской скульптуре его привлекает безыскусственная пластичность, непосредственность. В связи с этим следует упомянуть также замечание русского критика Тугендхольда в статье о коллекции
С. И. Щукина. «Когда я был в мастерской Пикассо, – писал Тугендхольд, – я увидел там черных идолов Конго, я вспомнил слова А. Н. Бенуа о… предостерегающей аналогии между искусством Пикассо и религиозным искусством африканских дикарей и спросил художника, интересует ли его мистическая сторона этих скульптур… Нисколько, ответил он мне, меня занимает их геометрическая простота».
Геометрическая простота фигур – именно то, что прежде всего бросается в глаза в «Авиньонских девицах». Причем лица двух правых фигур прямо ассоциируются с африканскими ритуальными масками. По рисунку и цвету эти головы резко отличаются от остальных, и композиция в целом производит впечатление незаконченности. Рентгенограмма картины показала, что обе эти фигуры, самые новаторские и в то же время самые «негритянские», были написаны вначале в той же манере, что и остальные, но вскоре переписаны заново. Предполагают, что они были переработаны после посещения художником этнографического музея, когда он «страстно увлекся» африканской скульптурой.
«Я сделал половину картины, – объяснял Пикассо, – я чувствовал, что это не то! Я сделал иначе. Я спросил себя: должен ли я переделать все целиком. Потом сказал: нет, поймут, что я хотел сказать».
1906 г. был определяющим для дальнейшей направленности его творчества, именно в это время Пикассо переходит от реализма сентиментального к реализму пластическому. Пикассо больше не удовлетворяют его предыдущие достижения. «Все это от чувства!» – заявил он в 1906 г. другу по поводу своих предыдущих работ. Уяснение этого момента (отрицание чувства, переживаний как основы творческого импульса) очень важно для правильного понимания тех задач, которые были поставлены пионерами кубизма.
В этом смысле весьма характерны известные афоризмы Ж. Брака – одного из основателей этого направления: «Я люблю правило, которое корректирует переживание», «Чувства деформируют, рассудок – формирует», «Эмоция не должна передаваться взволнованным трепетом. Она не усиливается и не имитируется. Она есть завязь, произведение – распустившийся цветок». Однако эти формулировки появились позднее, когда Брак в тесном сотрудничестве с Пикассо уже далеко ушел по новому пути. Вначале шокированный больше других «Авиньонскими девицами», он вскоре оказался первым признанным представителем направления, которое именно его работам обязано своим названием.

Экспериментаторы привыкли к критике. Публика консервативна и не понимает смелых решений! Но Пабло Пикассо выделился и тут: его картину «Авиньонские девицы» осудили даже друзья и единомышленники.

Картина «Авиньонские девицы»
Холст, масло 243,9×233,7 см
1907
Ныне хранится в Музее современного искусства в Нью-Йорке

Когда Анри Матисс, один из самых эпатажных художников в те годы, увидел в мастерской Пикассо эту работу, то оскорбился. Матисс решил, что его младший товарищ просто издевается над сторонниками обновления искусства, прежде всего над ним самим. «Вы как будто хотите заставить нас набрать в рот керосина и выдыхать огонь», - высказал автору свои впечатления от полотна другой живописец, Жорж Брак. «Какая потеря для французского искусства!» - сокрушался о «сбившемся с пути» художнике русский меценат Сергей Щукин. «Работа безумца», - припечатал французский коллекционер Амбруаз Воллар. Еще один художник выразил опасение, что Пикассо в один прекрасный день повесится перед своим непонятым и непринятым произведением.

Картину, позже прославившуюся под названием «Авиньонские девицы», не спешили ни покупать, ни выставлять. Публике ее впервые показали только в 1916 году, спустя девять лет после создания. Однако отношение к произведению менялось. Под влиянием «Авиньонских девиц» тот же Жорж Брак вместе с Пикассо стал отцом-основателем нового направления - кубизма. Впоследствии эту картину назвали шедевром, с которого, возможно, в искусстве по-настоящему начался XX век.

1. Интерьер. Действие происходит в публичном доме. Пикассо так всегда и говорил о картине - «мой „Бордель“». Более пристойное название, «Авиньонские девицы», дал ей в 1916 году друг художника и организатор выставки Андре Сальмон. Авиньон в данном случае не город во Франции, а название оживленной улицы в Барселоне.

2. Женщины. Арт-критик Лео Штейнберг в статье 1972 года одним из первых предположил, что, изобразив этих женщин агрессивными и жуткими, художник дал выход страху заразиться от них венерическим заболеванием - довольно распространенному опасению в Париже начала XX века.

3. Фрукты. Кусок дыни, напоминающий острый серп, яблоко и груша, похожие на куски мяса, - зловещие запретные плоды, отражение той же фобии.

4. «Африканские маски». Пикассо отрицал влияние африканского искусства в этой картине. Однако известно, что в 1907 году художника впечатлила выставка масок Черного континента в Этнографическом музее в Париже, которую он посетил до того, как завершил шедевр. Традиционное искусство народов Африки считалось примитивным, но Пикассо привлекала экспрессия и свобода от европейских изобразительных канонов.

5. «Иберийские скульптуры». Лица этих двух девушек напоминают скульптуры VI–III веков. до н. э. , найденные на Иберийском полуострове. Сам Пикассо подтверждал, что учился у древнего иберийского искусства.

6. «Таитянка». Американский исследователь Уильям Рубин увидел в этой фигуре отсылку к портретам и скульптурам Поля Гогена - поклонника традиционного искусства Океании.

7. Совмещенные ракурсы. Попытки совместить в двухмерном пространстве изображения предмета с разных точек зрения - шаг к кубизму. По мнению историка науки Артура Миллера, к этому новому принципу Пикассо пришел под влиянием идей математиков Эспри Жуффре и Анри Пуанкаре о визуализации четвертого измерения.

8. Геометрические элементы. Совет Поля Сезанна, творчество которого Пикассо очень ценил, - различать в природе простые геометрические формы - кубисты взяли на вооружение. Само название нового направления в искусстве появилось в 1908 году, после того как арткритик Луи Восель язвительно высказался о творческой манере Жоржа Брака: художник-де весь окружающий мир сводит к кубам.