Врет, как сивый мерин. Зачем врет сивый мерин? Врет как сивый мерин заменить одним словом

Сивый мерин (а мерин - это выхолощенный жеребец) заслужил в нашем народе репутацию крайне лживого животного. Выражение «врать как сивый мерин» даже стало поговоркой. А вот истолковать ее не так легко, особенно горожанину, который этих самых меринов, может, и в жизни своей не видал - ни сивых, ни гнедых, ни соловых.

Надо сказать, что сивая (темнопепельная, седая) лошадь вообще считалась на Руси глупой и бестолковой. Из письма Хлестакова в последнем акте «Ревизора» мы узнаём, что городничий «глуп, как сивый мерин». То же найдем и в рассказе Чехова «Беззащитное существо», где Кистунов говорит про Щукину: «Глупа, как сивый мерин, чёрт бы ее взял!..» Существуют также выражения «упрям, как сивый мерин» и «ленив, как сивый мерин». Впрочем, все эти качества сивого (то есть седого, и, следовательно, старого) мерина более или менее понятны.

Но вот почему сивый мерин «врёт»?

Версий на этот счет выдвинуто немало. Начнём с наименее убедительных. Например: при прокладывании борозды сохой или плугом лошадь должна идти прямо, не отклоняясь в сторону. А «сивый» мерин от старческой слабости якобы часто сбивается в сторону, портя борозду, - то есть «врёт». Однако все это противоречит другой народной пословице: «Старый конь борозды не испортит».

В. Даль допускал, что первоначально существовало выражение «прёт, как сивый мерин» (мерины вообще отличаются силой и выносливостью), которое по ослышке трансформировалось во «врёт, как сивый мерин». Но тогда почему сивый? Вороной или гнедой мерин отнюдь не хуже сивого.

Очень популярно и такое оригинальное объяснение. В конце XVIII - начале XIX века в российской армии якобы служил генерал барон фон Сиверс Меринг, который врал не хуже барона Мюнхгаузена, особенно в своих реляциях. Вот его сослуживцы-офицеры и стали говорить: «врёт, как Сиверс Меринг», а русские солдаты переиначили иностранное имя по-своему - в Сивого Мерина. Но поскольку это выражение фиксирует уже словарь Даля (современника Сиверса Меринга), то понятно, что сложиться оно должно было задолго до того времени. Кажется, у этой версии есть проблемы и с документальным подтверждением существования офицера с такими именем и фамилией. Кроме того, подобного рода поговорки вряд ли могут иметь своего конкретного «героя», в виду своей распространённости они должны отражать некое типичное явление.

Что же касается наиболее правдоподобного предположения, то оно, на мой взгляд, таково. Крестьянам хорошо известен тот факт, что мерин ржёт совершенно так же, как жеребец. Вот почему сивый мерин - «врёт» (врать тогда означало - молоть чепуху, пустословить), иначе говоря, своим ржанием он подделывается под молодого коня. Страдают от этого, впрочем, не люди, а юные кобылки, которые радостно прибегают на брачный зов сивого подлеца и остаются ни с чем.

Так что в исконном своём значении поговорка «врёт, как сивый мерин», по-видимому, приложима к пожилому мужчине, который по старческому недержанию несет всякую ерунду, желая оставаться в центре внимания (прежде всего, женского).

Известные фразеологизмы иногда очень сложно трактовать, выражение «врет как сивый мерин» не исключение. Тем, кто не посвящен в тонкости древнерусского языка, проблематично понять, как мерин (это может врать, почему он не серый или бурый, а именно сивый. В статье попробуем разобраться в значении выражения, в том, кто такой мерин и почему он сивый.

Версии значения этого выражения

Если молодых людей попросить объяснить этот фразеологизм, многие ответят, что это необъяснимое устойчивое выражение. Почему вранье связывают именно с «сивым мерином», а не с черным вороном, серой козой, или бурой собакой? Существует несколько версий значения и происхождения этого выражения:

Это выражение абсолютно не имеет ничего общего с жеребцом (мерином), а связано с фамилией Сиверса Меринга, который проживал в Петербурге в 19-м веке и прославился своим враньем и лживостью. Но это выражение было известно и распространено и в сельской местности, довольно далеко от Петербурга. Кроме того, оно встречается еще в 18-м веке в собраниях русских пословиц и поговорок. То есть, другими словами, эта фраза уже существовала в разговорной речи, еще до появления Меринга.

Вторая версия происхождения фразиологизма связана с работами на земле. При пахоте прокладывали борозду плугом или сохой, при этом лошадь должна была идти ровно. С молодыми лошадьми не было проблем, а сивые мерины (кастрированные седые жеребцы) часто отклонялись с пути (портили борозду). В языке было выражение «прет как сивый мерин», и некоторые филологи предполагают, что это и была первоначальная форма. Но со временем по ложному созвучию выражение видоизменилось и утратило свое первоначальное значение и логику.

Однако в "Кратком этимологическом словаре русского языка" сравнение «врет как сивый мерин» - это первоначальный вариант, то есть исходный, и объясняют его так: сивая лошадь считалась глупой, и с ее помощью крестьяне никогда не прокладывали первую борозду. Они были уверены, что сивый (старый) конь врал (ошибался) при прокладывании ее. Но писатель Тимофеев Б. Н. замечает внутреннее противоречие в этой версии, ведь есть выражение «старый конь борозды не портит», которое явно не соответствует представлению о старом (сивом) мерине, который отклоняется от борозды.

Вариант «врет» или «прет» предложен еще Далем В. И., но в очень осторожной форме, он говорит о том, что «весьма вероятно», что «прет» было заменено на «врет». Но «переть» означает двигаться вперед, не обращая внимания ни на какие преграды, и это значение вообще не имеет ничего общего со значением «врет» - лгать или говорить неправду.

Третья версия, старый сивый жеребец ржет, так же как и молодой конь, поэтому он вроде как врет, обманывает молодых кобыл, привирает им о своей мощи. Тимофеев Б. Н. более всего склоняется именно к этой версии.

"Врет как сивый мерин": фразеологизм и его значение

В словарях приведены следующие объяснения значения этого выражения:

в Фразеологическом словаре русского языка "врет как сивый мерин" - значит бессовестно, беззастенчиво обманывает кого-либо;
в Словаре синонимов равнозначными данному являются: нагло, беззастенчиво;
в Сборнике образных слов и иносказаний фраза объясняется как хвастовство старых или пожилых людей своими силами, как будто они еще полны молодости и удали;
в Большом фразеологическом словаре у данного выражения два значения:

«Врать как сивый мерин» - значит бессовестно, беззастенчиво обманывать. Имеется в виду, что некий человек говорит несуразицу, явно и глупо искажая в своем рассказе реальное положение дел.
«Сивый мерин» - это «глупый» или «старый».

Употребление в литературе

Еще в 19-м веке многие писатели использовали выражение «сивый мерин» как термин крайней глупости. В «Ревизоре» городничий был глуп как сивый мерин. Это выражение употреблялось в языке и в значении «просто глупец», например, у Салтыкова-Щедрина «Недоконченные беседы» содержат сочетание слов «сивое меринье» в значении «сборище стариков с глупыми мыслями».

Употребление выражения в литературе говорит о том, что оно твердо укоренилось в русском языке и стало уже очень распространенной метафорой. И действительно, самая первая фиксация этого выражения в значении «глупый» была в середине 19-го века в Добролюбовым Н. А. Но более древнее «глуп как лошадь», встречается вместе с «врет как лошадь» в сборнике Богданова А. И. в середине 18-го века и в сборнике Татищева В. Н.

Со временем фраза приобрела значение «глупый». Этим выражением стали называть старого мужчину, который привирает о своих возможностях или намеренно заговаривается.

Существуют также выражения «упрямый как сивый мерин», «ленивый как сивый мерин», наличие которых говорит о том, что сивый мерин стар, следовательно, ему свойственны такие слабости, как упрямство и лень.

Кто такой мерин?

Слово «мерин» пришло в русский язык из монгольского или калмыкского, в которых оно обозначало «лошадь». Впервые встречается в русских источниках в 15-м веке, оно обогатило терминологию нашего языка и пополнило ряд поговорок, сравнений, пословиц, во многих из них мерин выступает в иронической пренебрежительной форме, например «Утро вечера мудренее, кобыла мерина удалее» и так далее. Позже в пословицах стала подчеркиваться немощность старого коня: «Не в том сила, что кобыла сива, а в том, что воду возила».

Стоит отметить, что в 18-м веке синонимом сивого мерина был бурый. О том, что такой мерин старый, свидетельствует запись в писцовых книгах, где встречается выражение «мерин бурый и лысый».

Значение глагола «врать»

Глагол «врать» имел значение в прошлом «говорить несуразицу», «болтать лишнее», «пустословить». А еще раньше он вообще употреблялся в значении «говорить». Например, в «Капитанской дочке» Пушкина А. С: «Не все то ври, что знаешь» употреблено в значении «говори». Со временем глагол приобрел другие значения, в народе считалось, что «сивая лошадь» глупая, на ней не прокладывали первую борозду, считалось, что она ошибается и врет, то есть «врать» стало использоваться в значении «ошибаться из-за глупости».

Заключение

Итак, выражение «врет как сивый мерин» - это равнозначное речевому обороту «врет как лошадь», оба фразеологизма появились в 18-м веке, когда «врать» означало «говорить вздор». Исходное значение претерпело изменения и стало использоваться в значении «заговариваться от старости» или «городить всякий вздор и несуразицу».

Давайте попробуем разобраться, хотя здесь не все однозначно и многие расходятся во мнение с происхождением этой фразы. Почему из всех животных именно "везунчик" мерин удостоился такой репутации, как лгун и обманщик? Да еще, почему именно сивый?

То есть все остальные породы (гнедые, белые или вороные и т.д.) такой особенностью характера и нрава не обладают. Практически все происхождение фразы "врет, как сивый мерин" объясняют закравшейся ошибкой в память и язык народа. Знаменитый лексикограф и языковед В.Даль считал, что так получилось из-за одной буквы и значение фразы поменялось.

«Прет, как сивый мерин» — все слышали это выражение. Конечно, мерины выносливы и сильны, но не настолько, чтобы подумать, что остальные породы немощны и слабосильны по сравнению с ними. Подлежит сомнению, что народ именно за это выделил сивого мерина.

Существует совершенно другая версия. 100-150 лет назад служил в царской армии офицер и дворянин некто Сиверс-Меринге, который славился рассказами и байками не всегда похожими на правду. Вот сослуживцы и стали о нем говорить: «врет, как Сиверс-Меринг». И эта только им понятная фраза со временем перешла в народ в несколько искаженной форме.

Есть и другие сомнительные предположения. К примеру, говорят: «ленив, как сивый мерин». У Гоголя в "Ревизоре" Хлестаков описывает городничего фразой: «глуп, как сивый мерин». Так или иначе, стопроцентной гарантии ни одна из этих версий не заслуживает.

Свои же намерения

Означу словами:

На сивом на мерине я

Приеду за вами.

Вот ведь какая судьба,

Удивительно злая судьба...

H. Н. Матвеева. Письмо к любимой

Устойчивое сравнение врет как сивый мерин многим кажется необъяснимым. Писатель Борис Тимофеев, считающий, что оно требует особого исследования, резонно спрашивает в своей книге "Правильно ли мы говорим?": "Почему вранье надо связывать с понятием "сивого мерина", а не "черного ворона" или "зеленой лягушки"?" (Тимофеев 1963,279). Он предлагает несколько ответов на этот вопрос, которые он либо слышал от знакомых, либо отыскал в разных источниках.

По одной версии, это сравнение не имеет ничего общего с мерином - холощенным жеребцом, а связано с фамилией некоего барона Сиверса-Меринга, который якобы жил в Петербурге в начале XIX в. и прославился своей лживостью.

Другое толкование связывает поговорку с сельскохозяйственными работами. Когда при пахоте прокладывали борозду сохой или плугом, лошадь должна была идти прямо, без отклонений в сторону. Молодые, сильные лошади пашут землю именно так, а сивый мерил, т. е. старый, "седошерстый" кастрированный конь, часто отклоняется в сторону и портит борозду. При таком объяснении предполагается, что первоначальной формой выражения было прет как сивый мерин, и лишь потом, по ложному созвучию, прет превратилось во врет, а сравнение потеряло свою прежнюю логику.

Модификацией этого объяснения является этимология, предлагаемая авторами "Краткого этимологического словаря русской фразеологии" (КЭФ, 1979, № 2,55; Опыт, 32). Они верно считают сравнение врет как сивый мерин собственно русским, а исходное значение его толкуют так: "Сивая лошадь считается в народе глупой, и русские крестьяне обычно не прокладывали первую борозду на сивом мерине. В выражении первоначально, видимо, подразумевалось, что сивый мерин ошибался ("врал") при прокладывании первой борозды и при пахоте вообще".

Наконец, по некоторым представлениям, мерин ржет абсолютно так же, как нехолощеный жеребец. Поэтому якобы сивый мерин и "врет", ибо это внешнее сходство издаваемых ими звуков обманчиво.

Сам Б. Н. Тимофеев сомневается в истинности первого толкования и замечает внутреннее противоречие второго: ведь известная пословица Старый конь борозды не испортит явно не соответствует представлению о сивом мерине, отклоняющемся от борозды в сторону. Наибольшее доверие у писателя вызывает третье объяснение.

Действительно, первую этимологическую версию можно решительно отвергнуть уже потому, что наше сравнение давно известно не только в городской, но и в живой речи деревенских жителей далеко от Петербурга, где жил гипотетический барон Меринг. Кроме того, уже в собраниях пословиц XVIII в. был известен и вариант этого сравнения - врет как лошадь (лошедь) - его фиксирует, например, Сборник пословиц А. И. Богданова 1741 г. Этот вариант показывает, что сравнение бытовало в русском языке еще до появления на свет петербургского барона.

Вариант врет как лошадь также опровергает объяснение оборота врет как сивый мерин из прет как сивый мерин. Это толкование, предложенное еще В. И. Далем в весьма осторожной форме ("вероятно врет вместо прет"), трудно принять и по другой причине. Переть - "двигаться куда-нибудь напролом, не считаясь с препятствиями и запретами" - по значению очень далеко от врать "говорить неправду, лгать".

Нельзя не упомянуть еще о двух толкованиях нашего оборота, предложенных в начале XX в. М. И. Михельсоном. Первое объясняет сравнение врет как сивый мерин обычным хвастовством старых людей своими силами, которые они якобы сохранили нерастраченными, как в молодые годы. Второе основывается на факте, что старых, непригодных к другим работам лошадей часто использовали на мельнице. Такая лошадь покорно ходила по кругу и вертела мельничное колесо. Сам М. И. Михельсон отвергает второе толкование потому, что глагол врет не имеет в русском языке значения "молоть", как утверждали сторонники такого толкования, и потому, что на подобную работу брали не одних только меринов.

Как видим, ни одно из пяти объяснений не было еще аргументированно доказано. Обратимся поэтому к языковым фактам в поисках наиболее вероятного решения.

Прежде всего, нужно выяснить, с какими еще представлениями связывают в русском языке сивого мерина. Сейчас в нем наиболее употребительно именно сравнение врет как сивый мерин. Однако еще в XIX в. писатели столь же активно пользовались и оборотом глуп как сивый мерил "до крайности глуп" - достаточно тут вспомнить гоголевского городничего из "Ревизора":

"Почтмейстер (читает): "Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых, городничий - глуп как сивый мерин..."

Городничий: "Как сивый мерин" не может быть, вы это сами написали" (Н. Гоголь. Ревизор);

" - Замечательно подлая [Щукина]! - возмущался Кистунов, нервно вздрагивая плечами. - Глупа как сивый мерин, черт бы ее взял!" (А. Чехов. Беззащитное существо).

Это выражение могло употребляться и без сравнительного союза - в значении "глупый человек", "глупец": "Везде мы встречаемся с несомненными сивыми меринами, которые пропагандируют несомненно полоумные фантазии и бредни" (М. Салтыков-Щедрин. Пестрые письма); "На земском собрании... все подряд сивое меринье сидит... Сивое меринье!.. Да разве у стариков не могут быть молодые мысли?" (М. Салтыков-Щедрин. Недоконченные беседы). Такое бессоюзное употребление свидетельствует о том, что сравнение глуп как сивый мерин уже давно бытует в русском языке, что оно стало обкатанной метафорой.

И действительно, первая известная фиксация этого устойчивого сравнения была сделана именно в сочетании с прилагательным глуп. Оборот глуп как сивый мерин записал в Нижегородской губернии в 50-х годах XIX в. Н< А. Добролюбов. Еще более древен лексический вариант этого сравнения - глуп как лошадь, который встречается вместе с уже упоминавшимся выражением врет как лошадь в сборнике А. И. Богданова в 1741 г. Важно, что сравнение глуп как лошадь записано - в отличие от врет как лошадь - в еще более старом (30-е годы XVIII в.) рукописном сборнике пословиц В. Н. Татищева.

О большей древности н устойчивости именно этого представления свидетельствуют как варианты типа глуп один, как пара купеческих лошадей (Михельсон 1912,153), так и славянские параллели типа с.-х. glup kao konj, словен. neumen kakor konj, укр. (лемк.) думати як стари конь "напряженно, натужно думать, чеш. ирон. moudrý jako kůň "крайне глупый" и т. п.

В русском языке, особенно в его разговорных, просторечных и диалектных разновидностях, немало переносных представлений, связанных с лошадью или конем. Некоторые из них отражены и в сравнениях: работает как лошадь, здоров как лошадь, здорова как кобыла; как ленивая лошадь - что ударишь, то и уедешь; ходит что саврас без узды (XVII в.); дворянский сын, что ногайский конь (XVIII в.); ирк. здоровый как копь, упорный как конь, жрет (ест) как лошадь, вырос как конь "быстро вырос", храпит как лошадь, ржет как конь ретивый; омск. ленивый как одер; пек. худой как одер и т. д.

Некоторые из таких сравнений "прорвались" и в литературный язык, хотя и остались в нем, пожалуй, на самой периферии: "Ведь это, я вам скажу, не человек-с, а все равно что упрямый мерин: и не видал, а почудилось ему, что видел - вот уже и не собьете-с" (Ф. Достоевский. Братья Карамазовы); "Тоже и вы хороши! Ездите на мальчишке, как на мерине, - другой бы давно убежал али издох от такой работы..." (М. Горький. В людях).

Ясно, что именно из подобных свежих и образных сравнений живой речи в литературный язык и вошли обороты врет как сивый мерин и глуп как сивый мерин.

Внутренняя логика последнего гораздо более прозрачна, чем образ первого. Ведь сивый мерин - это поседевший от долгой и тяжкой жизни холощенный жеребец, потерявший в старости и физические силы, и умственные способности. Вот как описывает JI. Н. Толстой такого - правда, не только сивого, но еще и пегого - мерина в рассказе "Холстомер":

"Пегий мерин был всегдашним мучеником и шутом этой счастливой молодежи (молодых лошадей. - В. М.)... Он был стар, они были молоды; он был худ, они были сыты; он был скучен, они были веселы. Стало быть, он был совсем чужой, посторонний, совсем другое существо, и нельзя было жалеть его... Но ведь не виноват же был пегий мерин в том, что он был стар и тощ и уродлив?... Причиной безжалостности лошадей было тоже и аристократическое чувство. Каждая из них вела свою родословную по отцу или по матери от знаменитого Сметанки, пегий же был неизвестно какого рода".

Можно предполагать, что Толстой не случайно выбрал героем своего рассказа о жалкой и безропотной старости именно мерина, "холощеность" которого, подчеркнутая им в кличке животного (Холстомер - "холощеный мерин"), возведена им в символ опустошенности и одиночества.

Некоторые толстоведы, правда, иначе толкуют этимологию клички Холстомер, считая, что она восходит к диалектному холст "быстро двигающийся" и что смысл этой клички тем самым ироничен (Опульская 1961). Вряд лй, однако, это толкование можно признать убедительным: диалектные источники (словарь В. И. Даля и картотеки народных говоров) не регистрируют такого значения корня холст*.

Это ему подсказали имени о ассоциации, с которыми сивый мерин связывается в русском языке и в фольклорной традиции. Слово мерил, заимствованное из монгольского morin, morin или калмыцкого шогп "лошадь" и отраженное в русских источниках с XV - XVI вв. (Одинцов 1980), не только обогатило ряд; русской гиппологической (т. е. связанной с лошадьми) терминологии, но и пополнило ряд образных сравнений, поговорок, пословиц. Во многих из них мерин оценивается пренебрежительно, как второстепенное по сравнению с лошадью или конем животное, с которым соответственно и обращаются: Хотя конь горбат да не мерину брат; Аргамак доброй к поре, а меринок к горе (XVII в.); Утро вечера мудренее, кобыла мерина удалее (яросл.); ленингр. променял сивка нй воронка "совершил невыгодную сделку"; Мерину пригонье (т. е. работа с крестьянином на барщине), коню ступань (т. е. шаг), иноходцу хода (т. е. быстрый шаг), а красной девице комната; Не разговаривает мерин, а везет; Люблю сивка за обычай: кряхтит, да везет; Сняв с кобылки хомут, да на мерит прут; На сивом мерине не подъедешь к нему (острогож.) "его так просто не обманешь"; ленивый как мерин и т. п.

В пословицах, вошедших в русский литературный язык: Укатали сивку крутые горки и Был конь, да изъездился, - подчеркивается именно немощность старого животного. Это качество отражено и в других пословицах, где сивая масть лошади и ее старость и бессилие тесно связываются: Не в том сила, что кобыла сива, а в том, что не везет (или нейдет); Не в том сила, что лошадь сива, а в том, что воду возила; У сивого коня воловая (т. е. воловья) хода (XVII в.). Кстати, в XVIII в. синонимом сивого мерина был и бурый мерин: "Б у р л е с к о: Как не знать! - это то, что ты глуп как бурой мерин. Дельфито: Дурак, вот я тебя тростью" (Дон Педро Прокудуранте. - Палевская 1980, 170). О том, что такой мерин - действительно старый и немощный, свидетельствуют записи в писцовых книгах XVI в., где попадаются сочетания вроде мерин бурой и лысой: "А купил меринъ бурой и лысой у барышника у Фили же у стрЪлца" (Ларин 1948, 97). Любопытно, что именно это прилагательное определяет новгородское сравнение врать как бурый бык (Сергеева 1976, 92,94).

Устойчивость таких ассоциаций мерина со старостью, седовласием, лысоватосгью отразилась, разумеется, и в литературном употреблении. Достаточно вспомнить сочетание старый мерин из "Юбилейного" В. Маяковского - стихотворения, посвященного А. С. Пушкину:

говаривала Ольга?...

Да не Ольга!

из письма

Онегина к Татьяне.

Дескать,

муж у вас

и старый мерин,

я люблю вас,

будьте обязательно моя,

я сейчас же

утром должен быть уверен,

что с вами днем увижусь я.

И здесь, как видим, старость мерина устойчиво ассоциируется с глупостью.

Итак, пренебрежительная оценка сивого мерина вытекает из переосмыслений его образа в русских пословицах и поговорках. Она совершенно оправдывает устойчивое сравнение глуп как сивый мерин, которому в русском и других языках могут соответствовать и образы других животных: глуп как осел, как баран; бел. дурны як цяля "глуп как теленок", як баран, як овечка, як цецерук "как глухарь"; укр. дурний як баран, як вівця; пол. głupi jak osioł "глуп как осел", jak owieczka "как овца", jak pies "как собака", jak baran "как баран"; чеш. hloupý jako beran "глуп как баран", jako dobytek "как скотина", jak osel "как осел", jak ovce "как овца", jako tele "как теленок". Характерно, что в польском и чешском литературных языках в этом ряду особо активны именно сравнения с другим кастрированным животным - волом: пол. głupi jak wół, чеш. hloupý jako vol, hloupý jako bulík "глупый как молодой вол". Это же сравнение широко распространено в немецком и в других неславянских языках.

Явная логичность "животной" ассоциации в сравнении глуп как сивый мерин противопоставлена, как мы видим, ее кажущейся нелогичности в сравнении врет как сивый мерин. Оказывается, причина этой нелогичности - в быстром семантическом развитии русского глагола врать. Ведь в прошлом веке этот глагол имел несколько иное значение - "говорить вздор, пустословить", "болтать", а еще раньше значил вообще "говорить", о чем свидетельствует исходный смысл слова врач - "знахарь, завирающий, т. е. заговя> ривающий, болезнь". Это значение отражено в памятниках древнерусской письменности, например, в посланиях Ивана Грозного "А он [Варлам Собакин] мужикъ очюнной, врет и самъ себЪ не въдаетъ что" (ок. 1578 г. - СР Я XI - XVII вв. III, 101). Известно и народным говорам: например, под Лугой врать записано в значении "говорить что-либо неприличное, непристойное" (СРНГ5Э 188). В значении "говорить" этот глагол встречается и в классической литературе прошлого века: " - Полно старуха, - прервай отец Герасим. - Не все то ври, что знаешь" (А. Пушкин. Капитанская дочка).

Значение "говорить" у глагола врать очень древнее, что подтверждается массой индоевропейских соответствий, восходящих к корню *uer-, *vrà- "говорить": латыш, vards; лит. vardas "название"; др.-инд. vratám "завет, наказ, закон"; прус, wirds; лат. verbum; др.-сакс, word; др.-верх.-нем. wort "слово". Видимо, первоначально этот глагол был звукоподражательным - типа ворковать, ворчать (ЭСРЯI, вып. 3,192-193). Несмотря на такие древние соответствия, сам глагол врать имеется лишь в русском языке и неизвестен даже соседним восточнославянским языкам. Тем не менее сомнения о связи этого русского глагола с корнем vrà- "говорить рассеиваются этимологическим анализом (см. статью об этимологии этого слова, написанную французским славистом А. Вайаном: Revue des études slaves. Т.31. P. 100-101).

Жизнь этому древнему глаголу в русском языке, видимо, продлило семантическое обогащение: в конце XVIII - начале XIX в, у него активизируется в литературном употреблении значение "говорить неправду, лгать", которое вскоре совершенно вытесняет древнее "говорить", "говорить вздор" (Фасмер 1,361; ЭСРЯ I, вып. 3,192-193). Сравнение же врет как лошадь, которое было прототипом оборота врет как сивый мерин, как мы видели, впервые записано именно в середине XVIII в., когда врать значило еще и просто "говорить вздор". Такое толкование косвенно подтверждает и разговорный фразеологизм бред сивой кобылы "вздорные, глупые мысли, высказывания". Авторы "Краткого этимологического словаря русской фразеологии", правда, объясняют слово бред в этом выражении как "хождение вперед и назад". На фоне приведенных соответствий, однако, ясно, что это отглагольное существительное от бредить "бессвязно говорить что-либо (обычно во сне)".

Уточнение исходного значения глагола врать перекидывает мостик между сравнением глуп как сивый мерин и врет как сивый мерин. В последнем случае старый холощеный конь не обманывает, а лишь заговаривается от старости и городит всякий докучливый вздор, как и положено глупому седому мерину. Исходный образ этого сравнения, столь прозрачный вначале, несколько сместился и затемнился из-за смыслового смещения глагола. Яркость и экспрессивность его, однако, от этого лишь усилились. Именно это усиление сделало оборот врет как сивый мерин более конкурентоспособным, чем простое, понятное и потому менее выразительное глуп как сивый мерин.